Нефтекамская Епархия | Башкортостанская Митрополия Московский Патриархат

Четверг, 06 Декабрь 2012 13:54

«И ПРИИДЕ В НЕВУ, ШАТАЯСЯ БЕЗУМИЕМ» Немцы и шведы в «Житии Александра Невского»

Автор 

XIII век явился для Руси кровавой и переломной эпохой, когда изменилось многое, в том числе и отношение к Западу. Ряд исследователей, таких как протопресвитер Иоанн Мейендорф[1], не без основания считают, что именно ΧΙΙΙ век стал временем окончательной фиксации религиозного раскола между православным и католическим миром (хотя другие, как, например, Б.Н. Флоря[2], придерживаются иной точки зрения). Серьезно способствовал этому Четвертый крестовый поход, когда православные христиане с ужасом убедились, что защитники Гроба Господня ведут себя как хищники и святотатцы[3].

Русь представлялась следующей после Византии жертвой. Следует отметить, что в христианскую ойкумену Запад XII–XIV веков не включал Русь. Она мыслилась в одном ряду с татарами, арабами, турками, печенегами, половцами и прочими язычниками. Характерно наставление Франциска Ассизского своим ученикам: «Если кто из вас отправится в страны неверных – проповедовать язычникам или грекам…» – разницы, как видим, не делается. А вот высказывание Генриха Латыша о Русской Церкви: «всегда бесплодная и бездетная»[4], что равнозначно определению иудейской синагоги. Русские, собственно, весьма редко выступают в западных текстах как христиане. Показательны слова Бернарда Клервосского о том, что Русская Церковь заражена схизматическими заблуждениями, каковые подобает истребить с корнем[5]. А в одной из своих булл папа Григорий обобщенно говорит о «русских, сарацинах и других врагах католической веры»[6].

В 2010 году Россия отмечала 790 лет со дня рождения святого князя Александра Невского, а в 2012 году – 770-ю годовщину Ледового побоища. Александр Невский не только отстоял северо-запад Руси от шведской и немецкой агрессии, но и совершил политический и духовный выбор между Западом и Востоком, определивший жизнь Руси на века.

Для понимания отношений Руси и Запада и значения деятельности святого князя Александра Невского[7] необходимо новое прочтение его жития. Оно было составлено не позднее 80-х годов XIII века на основании свидетельств «самовидцев» – тех, кто видел и общался с князем Александром, воевал вместе с ним в Невской битве и на Чудском озере. Некоторые исследователи, как, например, А.В. Назаренко, упрекают его за риторичность, обилие библейских цитат и образов. На наш взгляд, это как раз достоинство текста, а не его недостаток. Благодаря методу «библейских тематических ключей»[8] и герменевтике библейских цитат мы можем получить качественно иную информацию и о мировоззрении автора жития, и о сообщаемых им событиях.

Миниатюра из «Жития Александра Невского», входящего в Лицевой летописный свод. Вверху миниатюры, в центре - фигура князя Александра, окруженного боярами. Внизу справа – «краль... о полунощныя страны» со свитой. Слева – «батыево пленение» Руси, дающее королю («кралю») надежду «оставшую Русь поглотити».
Миниатюра из «Жития Александра Невского», входящего в Лицевой летописный свод. Вверху миниатюры, в центре - фигура князя Александра, окруженного боярами. Внизу справа – «краль... о полунощныя страны» со свитой. Слева – «батыево пленение» Руси, дающее королю («кралю») надежду «оставшую Русь поглотити».

Вот какой портрет святого князя дает автор жития: «Взоръ его паче инѣх человекъ, и глас его – акы труба в народѣ, лице же его – акы лице Иосифа, иже бѣ поставилъ его египетьскый царь втораго царя въ Египтѣ, сила же бѣ его – часть от силы Самсоня, и далъ бѣ ему Богъ премудрость Соломоню, храборъство же его – акы царя римскаго Еуспесиана, иже бѣ плѣнилъ всю землю Иудейскую. Инѣгде исполчися къ граду Асафату приступити, и исшедше гражане, побѣдиша плъкъ его. И остася единъ, и възврати к граду силу ихъ, къ вратом граднымъ, и посмѣяся дружинѣ своей, и укори я, рекъ: “Остависте мя единого”. Тако же и князь Александръ – побѣжая, а не побѣдимъ»[9].

О чем говорят эти библейские и исторические параллели? С образом Иосифа связано египетское рабство, которое для Израиля, однако, было последствием единственной возможности выжить во время голода. Но при этом Иосиф – второй человек в Египте после фараона, и его возвел на эту степень сам фараон. Не исключено, что сравнение князя Александра Невского с прекрасным Иосифом связано не только с его впечатляющей внешностью, но и с дарованием ему ярлыка на великое княжение ханом, которого русское общественное сознание осмысляло как неверного, но царя. Правление Иосифа послужило на благо не только евреям, но и египтянам – святой князь Александр не только установил мир между Русью и Ордой, но и явился одним из основателей Сарайской епархии – миссионерской по своему назначению.

Образ Самсона, героя Книги судей, подразумевает оппозицию «Самсон–филистимляне» – одинокий герой и сонмы язычников. Понятно, за кого принимаются шведы и немцы. Однако сравнение с Самсоном напоминает и об одиночестве святого князя Александра, а также и о том, что он неоднократно становился жертвой предательства, подобно тому как Самсон был предан Далилой (см.: Суд. 16: 4–21). Мотив одиночества и оставленности затем усиливается в этом фрагменте сравнением с императором Веспасианом, которого оставили его воины. Однако здесь едва ли не важнее другая тема – иудеев и иудейской войны, которая далеко не случайна. В христианской традиции Веспасиана воспринимали как бич Божий, выполнивший Божественный приговор над неверными иудеями – некогда народом Божиим, но распявшим Христа и гнавшим Его апостолов. Им, соответственно, и уподобляются немцы. Ниже мы увидим, что с иудеями сравниваются также изменники-псковичи.

Миниатюра из «Жития Александра Невского», входящего в Лицевой летописный свод (XVI век). Александр Невский выступает в поход на шведов
Миниатюра из «Жития Александра Невского», входящего в Лицевой летописный свод (XVI век). Александр Невский выступает в поход на шведов

Для понимания того, как на Руси относились к захватчикам-шведам, весьма показательны следующие слова жития: «Слышавъ король части Римьскыя от Полунощныя страны таковое мужество князя Александра и помысли в собѣ: “Поиду и плѣню землю Александрову”. И събра силу велику, и наполни корабля многы полковъ своих, подвижеся в силѣ тяжцѣ, пыхая духомъ ратным. И прииде в Неву, шатаяся безумиемь, и посла слы своя, загордѣвся, в Новъгородъ къ князю Александру, глаголя: “Аще можеши противитися мнѣ, то се есмь уже зде, плѣняя землю твою”».

Здесь многое значимо. Во-первых, наименование шведского короля, точнее – его наместника Ульфа Фасси, королем страны Римской из Полуночной земли. Шведы именуются римлянами, что указывает на их чуждость подлинному христианству, поскольку слово «римлянин» является синонимом слова «латинянин». В духовном смысле они как бы уподобляются Пилату и распинателям Христа. Напомним также, что в известном на Руси «Толковании на Книгу пророка Даниила» Ипполита Римского антихрист будет римским императором. Характерно также и упоминание о «Полнощной стране» – вспомним слова из пророка Исаии, традиционно относимые в христианской экзегезе к Люциферу – Сатане: «Как упал ты с неба, денница, сын зари! разбился о землю, попиравший народы. А говорил в сердце своем: “взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой и сяду на горе в сонме богов, на краю севера”» (Ис. 14: 12–13). И, наконец, слова «шатаяся безумиемь» является аллюзией одновременно на два стиха Псалтири, связанные с безбожием и богопротивлением. Первый – «Рече безумен в сердце своем: “Несть Бог”» (Пс. 13: 1). Второй связан с восстанием язычников и избранного народа против Христа: «Вскую шаташася языцы, и людие поучишася тщетным?» (Пс. 2: 1).

Однако наименование шведского короля римским имеет также и политический смысл: так показывается его зависимость от Римского папы. Возможно, это косвенный намек на то, что поход планировался и координировался Римской курией. Еще в 1230 году Римский папа Григорий IX посылает буллу с призывом шведским рыцарям отправиться в Ингрию и Карелию, чтобы «бороться с жестокими язычниками». Учитывая, что это были новгородские земли, данная булла означала, по сути дела, объявление войны Новгороду. «Следующая булла – от 9 декабря 1237 года – бичевала “врагов креста” – новгородцев и корелов, помощников финского племени емь, восставшего против шведов, и призывала к организованному походу против них»[10]. Наконец, в 1238 году легат папы кардинал Вильгельм Сабинский участвует в подписании Стенбийского договора между Ливонским орденом и Данией, по которому король Вальдемар в случае похода на Восток получал 2/3 завоеванных земель, при этом данные земли находились на территории Новгорода[11]. Соответственно, наместник шведского короля мог рассматриваться как часть римско-католического (латинского) мира, тем более что со шведскими войсками был епископ.

Но вернемся к тексту жития: «Александръ же, слышав словеса сии, разгорѣся сердцемъ, и вниде в церковъ святыя Софиа, и, пад на колѣну пред олътаремъ, нача молитися съ слезами: “Боже хвалный, праведный, Боже великый, крѣпкый, Боже превѣчный, основавый небо и землю и положивы предѣлы языком, повелѣ жити не прѣступающе в чюжую часть”. Въсприимъ же пророческую пѣснь, рече: “Суди, Господи, обидящим мя и возбрани борющимся со мною, приими оружие и щитъ, стани в помощь мнѣ”».

Молитвы святого князя Александра имеют известные соответствия в молитвах Константинопольского Евхология в день брани и нападения. Характерна цитата из 34-го псалма: «Суди, Господи, обидящих меня и огради от борющихся со мною, возьми оружие и щит и встань на помощь мне». Этот псалом стихословился во время военной опасности. Однако он связан со страстями Господними, потому что он читается на службе Великой пятницы. Мы увидим ниже, что он играл особую роль в мировоззрении и жизни святого князя Александра.

Миниатюра из «Жития Александра Невского», входящего в Лицевой летописный свод (XVI век). Морской поход шведов на Русь
Миниатюра из «Жития Александра Невского», входящего в Лицевой летописный свод (XVI век). Морской поход шведов на Русь

«И, скончавъ молитву, въставъ, поклонися архиепископу. Епископъ же бѣ тогда Спиридонъ, благослови его и отпусти. Он же, изшед ис церкви, утеръ слезы, нача крѣпити дружину свою, глаголя: “Не в силах Богь, но въ правдѣ. Помянемъ Пѣснотворца, иже рече: "Сии въ оружии, а си на конѣх, мы же во имя Господа Бога нашего призовемь, тии спяти быша и падоша, мы же стахом и прости быхом"”. Сии рѣк, поиде на нихъ в малѣ дружинѣ, не съждався съ многою силою своею, но уповая на Святую Троицу».

Слова «Не в силе Бог, но в правде» – афоризм самого святого князя Александра Невского, однако они настояны на мудрости Священного Писания. Сравним слова из Притч Соломона: «Правда избавляет от смерти» (Притч. 10: 2).

Значима и цитата из 19-го псалма (ср. Пс. 19: 8–9): «Сии въ оружии, а си на конѣх, мы же во имя Господа Бога нашего призовемь, тии спяти быша и падоша, мы же стахом и прости быхом».

Во-первых, это предначинательный псалом утрени, что подчеркивает благочестие святого князя Александра, у которого он был на слуху. Во-вторых, стоит вспомнить окончание этого псалма: «Господи, спаси царя и услыши ны, воньже аще день призовем Тя». Это так называемый ктиторский псалом, который читался в Константинополе в присутствии царя и знаменовал спасение и сохранение Византии – священного (для Руси) Греческого царства, которое, по мнению православных людей средневековья, держалось не столько военной или иной силой, сколько верой и молитвой. Византия в известном смысле явилась образцом для Киевской Руси. Таким образом, выстраивается следующий дискурс: Святая Русь – наследница священного царства – сталкивается с безбожным, антихристианским Римским королевством, и судьбу боя решает не многочисленность войск, а Божие благословение, вера и мужество.

Миниатюра из «Жития Александра Невского», входящего в Лицевой летописный свод (XVI век). Пелгусий Ижерянин молится святым Борису и Глебу
Миниатюра из «Жития Александра Невского», входящего в Лицевой летописный свод (XVI век). Пелгусий Ижерянин молится святым Борису и Глебу

Перед боем старейшина корел благочестивый Пелгусий, во святом крещении Филипп, стороживший Невские пределы, сподобляется чудесного видения: «Стоящю же ему при краи моря и стрежаше обою пути, и пребысть всю нощь въ бдѣнии. И яко же нача въсходити солнце, слыша шюмъ страшенъ по морю и видѣ насадъ единъ гребущь по морю, и посреди насада стояща святая мученика Бориса и Глѣбъ въ одеждах чръвленых, и бѣста рукы дръжаща на рамѣх. Гребци же сѣдяху, акы мглою одѣани. Рече Борисъ: “Брате Глѣбе, вели грести, да поможемь сроднику своему князю Александру”».

Явление святых Бориса и Глеба далеко не случайно. Их убийца князь Святополк в свое время воспользовался помощью «латинян» – князя Болеслава Смелого и поляков, которые приходом своим осквернили Киев – мать городов русских. Позднее Святополк навел на Русь печенегов, против которых вышел святой Борис перед своей мученической смертью. Ярослав Мудрый явился не только отмстителем за невинную кровь своих собратий, но и защитником Руси от иноверного ига, и таким же защитником впоследствии стал и благоверный князь Александр.

Характерно и следующее: как являются святые Борис и Глеб. Руки, положенные на плечи друг другу, знаменуют княжеское братолюбие, от недостатка которого так страдала Киевская Русь, что, в конечном счете, и привело к монгольскому завоеванию. Червленые одежды – символ мученичества, в котором святые князья явили братскую любовь не только к своему недостойному брату Святополку, но и ко всему народу русскому. Тьма, в которой находятся гребцы, – символ бед, что претерпевала Русь в то время; а свет, окружавший святых страстотерпцев, – символ будущего избавления.

Миниатюра из «Жития Александра Невского», входящего в Лицевой летописный свод (XVI век). Невская битва
Миниатюра из «Жития Александра Невского», входящего в Лицевой летописный свод (XVI век). Невская битва

В их явлении есть еще один смысл: 15 июля, день Невской битвы, – память святого равноапостольного великого князя Владимира. Ряд ученых считают, что местная киевская память благодаря победе святого князя Александра Невского становится общерусской[12]. Через своих детей святых Бориса и Глеба равноапостольный великий князь Владимир, некогда отвергший латинских миссионеров, передает свое благословение святому князю Александру, сохраняющему его наследие. Здесь также проявляется особая тема апостольства князя Александра, которую мы рассмотрим немного ниже.

Обратимся к рассказу о Невской битве: «Оттолѣ потщався наеха на ня въ 6 час дне, и бысть сѣча велика над римляны, и изби их множество бесчислено, и самому королю възложи печать на лице острымь своимь копиемъ».

Обратим внимание на то, что святой князь Александр нападает на шведов в 6-й час – время литургии, время распятия Христа. Важно и то, что в восстанавливаемой дружинной терминологии мы практически не найдем (кроме этого примера) выражения «положить печать». Следовательно, можно предположить иной источник этого выражения, которым мог стать рассказ книги Бытия о наложенной Богом на чело Каина печати, «чтобы никто, встретившись с ним, не убил его» (Быт. 4: 15). Если наша гипотеза верна, то рассказ получает дополнительные смыслы: король являет образ первого братоубийцы Каина, не убитого, но заклейменного проклятием, а шведы в известном смысле становятся каинитами – искусными, активными, агрессивными, хищными.

Миниатюра из «Жития Александра Невского», входящего в Лицевой летописный свод (XVI век). Невская битва. Войско Александра Невского сокрушает шведов
Миниатюра из «Жития Александра Невского», входящего в Лицевой летописный свод (XVI век). Невская битва. Войско Александра Невского сокрушает шведов

Стоит обратить внимание и на другую деталь в житии, вероятно связанную с библейскими образами: шестеро храбрых благоверного князя, возможно, соотнесены с тремя сильными царя Давида (см.: 2 Цар. 23: 8–12). Соответственно, образ святого князя Александра как нового Давида – борца с филистимлянами – получает дальнейшее подтверждение.

Наиболее ярко значение Невской битвы, как и отношение к шведам-католикам, показывает следующая библейская аналогия:

«Бысть же в то время чюдо дивно, яко же во древьняя дни при Езекии цесари, егда приде Санахиримъ, асурийскый цесарь, на Иерусалимъ, хотя плѣнити град святый Ерусалимъ, внезапу изиде ангелъ Господень, изби и от полка асурийска 100 и 80 и 5 тысящь, и, въставше утро, обрѣтошася трупья мертвы вся. Тако же бысть при побѣдѣ Александровѣ, егда побѣди короля, об онъ полъ рѣкы Ижжеры, иде же не бѣ проходно полку Олександрову, здѣ обрѣтоша много множъство избьеных от ангела Господня. Останокъ же их побѣже, и трупиа мертвых своих наметаша корабля и потопиша в мори. Князь же Александръ возвратися с побѣдою, хваля и славя имя своего Творца».

Миниатюра из «Жития Александра Невского», входящего в Лицевой летописный свод (XVI век). Невская битва. Бегство шведов на корабли
Миниатюра из «Жития Александра Невского», входящего в Лицевой летописный свод (XVI век). Невская битва. Бегство шведов на корабли

Таким образом, шведский король, точнее – его наместник, уподобляется нечестивому царю Сеннахериму, полководец которого Рабсак поносил Господа Израиля: «Так скажите Езекии, царю Иудейскому: пусть не обманывает тебя Бог твой, на Которого ты уповаешь, думая: “не будет отдан Иерусалим в руки царя Ассирийского”. Вот, ты слышал, что сделали цари Ассирийские со всеми землями, положив на них заклятие; ты ли уцелеешь? Боги народов, которых разорили отцы мои, спасли ли их, спасли ли Гозан и Харан, и Рецеф, и сынов Едена, что в Фалассаре?» (Ис. 37: 10–12). Господь обещает праведному царю Езекии: «Я буду охранять город сей, чтобы спасти его ради Себя и ради Давида, раба Моего». И обещание исполняется: «И вышел Ангел Господень и поразил в стане Ассирийском сто восемьдесят пять тысяч человек. И встали поутру, и вот, все тела мертвые» (Ис. 37: 35, 36). Аналогичным образом совершается чудо во время Невской битвы: шведы были побиты Ангелом даже там, куда не могли пройти воины Александра Невского. Показательно, что Русь осмысляет себя как Новый Израиль, святой благоверный князь Александр Невский уподобляется праведному царю Езекии, Пелгусий-Филипп – пророку Исаие, а шведы – безбожным и жестоким ассирийцам, поносящим Бога Израилева.

Перейдем теперь к Ледовому побоищу.

После Невской битвы происходит, на первый взгляд, малопонятное событие. Князь Александр видит людскую неблагодарность: гордые и кичливые новгородцы после Невской победы указывают ему путь из Новгорода. Он смиренно оставляет новгородское княжение и удаляется в Суздаль. Исследователи не без основания видят в этой «крамоле велей» происки немецкой партии[13], которая желала удалить из города полководца, способного противостать натиску Ливонского ордена. Это весьма вероятно и соответствует ходу событий: сразу же после ухода князя в августе-сентябре немцы вместе с датчанами и примкнувшим к ним князем Ярославом Владимировичем нападают на Изборск и берут его штурмом. Взятие столь сильной крепости трудно себе представить без измены. Попытка псковичей отбить Изборск обернулась тяжелым поражением с гибелью 600 псковитян, что тоже наводит на определенные размышления. И, наконец, боярин Твердила Иванкович сдает немцам и их ставленнику Ярославу Владимировичу Псков. Показательна роль предательств в этих событиях. Ворота Изборска и Пскова отворили сторонники «немецкой партии», которая предала общерусское дело ради своих временных выгод, ради возможности свободно торговать с ганзейскими городами и получать прибыль. Из-за этого предательства и оказались возможны поражения и страдания, которые терпели новгородцы и псковичи в 1240–1241 годах.

Миниатюра из «Жития Александра Невского», входящего в Лицевой летописный свод (XVI век). Встреча русского и немецкого войска на Чудском озере.
Миниатюра из «Жития Александра Невского», входящего в Лицевой летописный свод (XVI век). Встреча русского и немецкого войска на Чудском озере.

Летопись и житие не рассказывает о расправе немцев с оппозицией во Пскове, но, зная их методы, можно предположить, что она была достаточно жестокой[14]. Немцы захватили Копорье, Лугу, Тесово. Их разъезды показывались в 30 верстах от Новгорода, сея смерть и разрушения. Все это было бы невозможно или затруднено без деятельности изменников.

Новгородцы возвращают святого князя Александра, он смелым ударом выбивает немцев из Копорья, Изборска и Пскова и 5 апреля 1242 года выходит на лед Чудского озера.

Согласно «Житию», князь Александр Невский рассматривал битву с немцами как суд Божий: «Князь же Александръ воздѣвъ руцѣ на небо и рече: “Суди ми, Боже, и разсуди прю мою от языка непреподобна, и помози ми, Господи, яко же древле Моисию на Амалика и прадѣду нашему Ярославу на окааннаго Святополка”».

Здесь, как и в молитве князя перед Невской битвой, мы вновь встречаем цитату из 34-го псалма, говорящую о Божием суде, и сходное сравнение крестоносцев с братоубийцей Святополком Окаянным. А библейские образы Моисея и Амалика (см.: Исх. 17) играют, как минимум, двойную роль: князь Александр выступает защитником Закона Божия и Правды Божией, а крестоносцы уподобляются язычникам-амаликитянам; при этом, уподобляя Александра Моисею, крестообразно простиравшему руки во время брани израильтян с амаликитянами, автор жития показывает: святой князь Александр является подлинным защитником Креста, в отличие от самозванцев-крестоносцев.

Миниатюра из «Жития Александра Невского», входящего в Лицевой летописный свод (XVI век). Ледовое побоище.
Миниатюра из «Жития Александра Невского», входящего в Лицевой летописный свод (XVI век). Ледовое побоище.

Как и в рассказе о Невской битве, автор жития говорит о невидимой ангельской помощи, которая поражала врагов русского войска. Библейский архетип этой помощи понятен: это и та поддержка, которую Бог оказал Моисею в битве с Амаликом, Иисусу Навину – в покорении Земли Обетованной и взятии Иерихона, Езекии – во время осады Иерусалима. Но для автора жития и его читателей это был отнюдь не литературный топос: для самовидца, рассказавшего об этом событии автору жития, это была сама истина: «Се же слышах от самовидца, иже рече ми, яко видѣх полкъ Божий на въздусѣ, пришедши на помощь Александрови. И тако побѣди я помощию Божиею, и даша плеща своя, и сѣчахуть я, гоняще, аки по иаеру, и не бѣ камо утещи. Зде же прослави Богъ Александра пред всѣми полкы, яко же Исуса Наввина у Ерехона. А иже рече, имемь Александра руками, сего дасть ему Богъ в руцѣ его». Не случайно святой князь Александр так любил 34-й псалом: в нем содержатся следующие важные слова: «Да будет путь их тма и ползок, и Ангел Господень прогоняя их» (Пс. 34: 6). Его молитва, согласно житию, была услышана самым непосредственным образом: Божии Ангелы секли так называемых «Божиих слуг». Некоторым образом Ледовое побоище прообразовывало последнюю битву Слова Божия и ангельских сил с воинством антихриста, о которой рассказывается в Апокалипсисе: «И увидел я отверстое небо, и вот конь белый, и сидящий на нем называется Верный и Истинный, Который праведно судит и воинствует. Очи у Него как пламень огненный, и на голове Его много диадим. [Он] имел имя написанное, которого никто не знал, кроме Его Самого. [Он был] облечен в одежду, обагренную кровью. Имя Ему: “Слово Божие”. И воинства небесные следовали за Ним на конях белых, облеченные в виссон белый и чистый. Из уст же Его исходит острый меч, чтобы им поражать народы. Он пасет их жезлом железным; Он топчет точило вина ярости и гнева Бога Вседержителя» (Откр. 19: 11–15).

Миниатюра из «Жития Александра Невского», входящего в Лицевой летописный свод (XVI век). Бегство немцев. Видение небесного воинства.
Миниатюра из «Жития Александра Невского», входящего в Лицевой летописный свод (XVI век). Бегство немцев. Видение небесного воинства.

Характерно, как встречают святого благоверного великого князя Александра Невского после сражения: «И яко же приближися князь къ граду Пскову, игумени же и попове и весь народ срѣтоша и пред градомъ съ кресты, подающе хвалу Богови и славу господину князю Александру, поюще пѣснь: “Пособивый, Господи, кроткому Давыду побѣдити иноплеменьникы и вѣрному князю нашему оружиемь крестным и свободи градъ Псков от иноязычникъ рукою Александровою». Отметим, что текст этой стихиры в несколько измененном виде находится в службе святому равноапостольному царю Константину (память 21 мая). Тем самым подразумевается апостольский характер того, что свершил святой князь Александр, и одновременно его незримая связь с наследием христианской империи: святой князь Александр становится духовным наследником равноапостольного императора – защитника христианского царства от варварства и безбожия.

Значимы и те слова, которые произносит князь в назидание псковичам: «О невѣгласи псковичи! Аще сего забудете и до правнучатъ Александровых, и уподобитеся жидом, их же препита Господь в пустыни манною и крастелми печеными, и сихъ всѣх забыша и Бога своего, изведшаго я от работы изь Египта». Речь святого князя Александра имеет непосредственную аналогию с антифонами Великой пятницы: «Сия глаголет Господь иудеом: людие Мои, что сотворих вам? Или чим вам стужих? Слепцы ваша просветих, прокаженныя очистих, мужа, суща на одре, возставих. Людие Мои, что сотворих вам? И что Ми воздасте? За манну желчь; за воду оцет; за еже любити Мя, ко Кресту Мя пригвоздисте. Ктому не терплю прочее, призову Моя языки, и тии Мя прославят со Отцем и Духом, и Аз им дарую живот вечный» (антифон 12). Таким образом, предатели-русские сравниваются с неблагодарными иудеями, забывшими своего Бога, Который извел их из Египта, – и, более того, распявшими Его.

Подведем итоги.

1. XIII век ознаменовался жесткой конфронтацией Руси и Запада, в которой страдательной стороной явилась Русь. Она потеряла почти все свои владения в Прибалтике и Финляндии и лишь ценой огромного напряжения сил, благодаря подвигу святого благоверного князя Александра Невского, а позднее Довмонта Тимофея и других защитников Руси, смогла отстоять свои исконные земли.

2. В этом столкновении Запад исходил из доктрины агрессивного прозелитизма и агрессивного миссионерства.

3. В рамках этой доктрины Русь и русских зачастую ставили в один ряд с татарами, арабами, пруссами, литвинами и прочими язычниками; христианами русских, как правило, не считали.

4. Русские люди, ужаснувшись жестокости и цинизму крестоносцев – немцев и шведов, относились к ним как к лжехристианам, духовным амаликитянам, филистимлянам и ассирийцам – врагам избранного народа. Немцев и шведов уподобляют каинитам, они воспринимаются в некотором смысле духовными потомками Святополка Окаянного. И немцы, и их пособники сравнивались с иудеями, распявшими Христа. В борьбе с крестоносцами Сам Бог невидимо посылает Свою духовную помощь. Сражение с ними уподобляется апокалиптической битве и становится Судом Божиим.

Прочитано 10231 раз
Нравится
Вы здесь: Главная События Публикации «И ПРИИДЕ В НЕВУ, ШАТАЯСЯ БЕЗУМИЕМ» Немцы и шведы в «Житии Александра Невского»

Популярные статьи

Последние статьи

Случайные статьи

Публикации